Миндальное сердце  - Черстин Лундберг Хан

– Хьюго? – удивилась Бие. – О чем ты говоришь?

– Ты можешь подарить дракончика ему, если хочешь.

– Дракончика? Хьюго? Зачем это?

Мы уставились друг на друга. Внезапно до меня дошло, что каждый из нас не понимает, о чем говорит ему другой.

– Ну как же, – не понял я. – Ты же забрала себе дракончика.

– Очнись! – сказала Бие. – Ты мне сам его отдал.

Внезапно выражение лица Бие поменялось. Она уже не казалась счастливой или растерянной. Теперь она выглядела не на шутку сердитой!

Я попытался припомнить тот день. Я достал дракончика из кармана и отдал ей. Она схватила его и убежала.

Должно быть, действительно не очень понятно, кто кому дал, а кто у кого взял.

– Но вы с Хьюго… – неуверенно начал я.

– Не оправдывайся, – строго сказала Бие. – Лучше скажи, кто такая эта Амелия?

– Амелия? – переспросил я. – А при чем здесь она?

– Ты, наверное, думал, что я ничего не замечаю, – бросила на меня гневный взгляд Бие. – Но я, вообще-то, не слепая и все вижу. Ты мне лгал, когда говорил, что идешь покупать ботинки. И лгал там, у Хьюго дома, когда выходил на лестницу, чтобы ответить на звонок. Это вовсе не мама тебе звонила. Да! Иначе с чего бы у тебя так щеки покраснели?

– Ох, – только и смог вымолвить я, пытаясь понять, что же на самом деле имеет в виду Бие.

Она же не поверит мне, если я скажу ей, что звонил собаке. Она подумает, что я совсем… того.

Бие опустила голову и сжала кулаки. Потом снова посмотрела на меня, и я увидел, что она уже не выглядит сердитой. Глаза блестели от слез, а рот плаксиво искривился.

– Но… – начал было я и понял, что не знаю, что говорить дальше.

– Если ты влюбился в нее, то ты должен был сразу мне об этом сказать, – произнесла Бие. – Просто отдать подвеску и уйти – подло. Так только трусы поступают.

– Влюбился? – глупо переспросил я.

Ситуация становилась все более странной.

– Я видела твою тетрадь по математике, – прошептала Бие. – Ты написал на обложке ее имя и пририсовал сердечко.

Я разинул рот. Мысли с бешеной скоростью закрутились в моей голове, и наконец все кусочки мозаики встали на свои места. Лед в животе вдруг растаял. Я почувствовал, как из меня наружу рвется смех, и уголки рта сами собой поползли вверх.

– Кто она? – строго спросила Бие. – Я проверила по списку учеников. Никаких Амелий в нашей школе нет.

– Бие, – сказал я, едва сдерживая смех. – Амелия – это собака.

Бие сбегала на кухню и принесла два мороженых, и мы уселись на лестницу у входа в ресторанчик. Весело светило солнце, и Бие протянула мне один стаканчик.

– Клубничное – тебе, шоколадное – мне, – сказала девочка и улыбнулась чуть смущенной улыбкой. Она по-прежнему выглядела немного сердитой и в то же время чуть грустной.

Но пока мы сидели и лопали мороженое, я Бие все рассказал. Про похороны Снутте и про кокер-спаниеля по кличке Амелия. Я рассказал ей про то, что родители относятся ко мне несерьезно и что, когда я говорил, что иду покупать ботинки, на самом деле я шел купить поводок, потому что я собирался гулять с ним, чтобы доказать, что смогу сам позаботиться о собаке.

Пока я рассказывал, Бие внимательно меня слушала, уплетая мороженое. И спустя некоторое время я увидел, что ее глаза снова заблестели, как прежде. Единственное, чего я ей не рассказал, это про то, как я прятался за занавеской в душе, пока сестра Хьюго пи́сала, сидя на унитазе. Это навсегда должно остаться тайной. Нельзя же совсем все рассказывать!

Следом я поведал Бие о том, что у меня скоро появится братик или сестричка. Правда, родители просили меня до поры до времени никому об этом не рассказывать. Но что поделать! Одни секреты ты упорно хранишь, а другие выскакивают из тебя сами.

– И поэтому сейчас не самое подходящее время для того, чтобы заводить собаку, – печально закончил я. – Если только через пару лет…

– Ой, – сказала Бие, и я не понял, что она имела в виду: что у меня будет братик или сестренка или что мне придется ждать два года, прежде чем мне разрешат завести собаку.

Бие сунула руку в карман и что-то достала. Это был металлический дракончик.

– Ты такой глупый, что от тебя с ума можно сойти, – сказала она с улыбкой. – Но я тебя правильно поняла – ты действительно хочешь положить конец нашим отношениям?

Я покачал головой:

– Нет. А ты?

– Тоже нет. – И Бие положила дракончика на мою ладонь.

– Значит, ты не любишь Хьюго? – спросил я.

– Ну конечно же, я люблю Хьюго, – улыбнулась Бие. – Вот как… – протянул я.

– А что? – непонимающе уставилась на меня Бие.

– Да то, что Хьюго каждое утро ходит мимо твоего дома. Это же ему совсем не по пути, значит, он заходит специально за тобой. И вот еще…

Я достал мобильный и, пролистав снимки, показал ей нужный – тот самый, где Бие с Хьюго, тесно прижавшись друг к другу головами, гримасничали и смеялись в объектив камеры.

– Да? – удивленно протянула Бие. – А что тут не так?

– Вы выглядите здесь такими… счастливыми, – выдавил я и почувствовал себя круглым идиотом.

– О боже, – всплеснула руками Бие. – Естественно, я люблю Хьюго. Ты ведь тоже его любишь. Разве нет?

– Люблю, – кивнул я.

– Вот видишь, – улыбнулась Бие. – Ладно, давай тогда мы тоже с тобой сфоткаемся.

Я поднял телефон и скорчил гримасу, и в тот же самый миг, когда я нажал на спуск, Бие прижалась своими губами к моей щеке. Губы у нее были холодные, как мороженое, которое она ела, и теплые солнечные лучи проникли мне прямо в сердце.

– Кстати, между тобой и Хьюго есть большая разница, – сказала Бие и, поднявшись со ступенек, отряхнула брюки.

– Какая же? – спросил я.

Где-то в глубине души я мечтал, что она скажет, что я классный и симпатичный парень, но в то же время я понимал, что это не так. Внешность и манеры никогда не были моей сильной стороной.

– Собаки, – сказала Бие, ткнув своим пальцем мне в грудь.

– Собаки? – переспросил я.

– М-м… – протянула Бие. – Ты их любишь…

– А Хьюго их ненавидит, я знаю, потому что они плохо пахнут и за ними надо убирать какашки, – закончил я.

Бие покачала головой.